Стальная мечта - Страница 117

117

Оказавшись в салоне, белокурый верзила первым делом ущипнул за зад Даму — Истинную Грату, после чего влепил ей сочный поцелуй прямо в губы, заставив молодую женщину зардеться от смущения. В это время следом за ним в кабину набилось еще с десяток варваров. Все они, и обликом и манерой одеваться, в целом походили на первого, разве что украшал себя каждый по-своему. И все как один производили впечатление славных и прямодушных ребят. У многих виднелись татуировки. Всевозможные украшения из золота, серебра и нержавеющей стали, похоже, также пользовались здесь неослабевающим спросом. И всем эти варварам настоятельно требовалась хорошая помывка — салон вмиг наполнился запахом крепкого мужского пота. Потными были и лица Мстителей — пот вперемешку с дорожной пылью оставил на них разводы грязи.

Поприветствовав стюардессу в своей добродушно-грубоватой варварской манере, верзила повернулся к пассажирам, сбившимся в задней части салона. Выражение его лица тут же стало кислым.

— По-моему, все эти галантерейщики обдристались со страху, а, Штепке? — прохрипел из-за его спины Мститель с длинной гривой сальных каштановых волос и здоровенным серебряным кольцом в ухе. Бороды у него не было. Видно, этот варвар успел побриться нынешним утром.

— Проверим, — коротко бросил первый.

— Мне кажется, тут до хрена кандидатов в мутанты.

— И это проверим.

И, повернувшись к безбородому, вожак по имени Штепке добавил:

— Когда мне понадобится твое мнение, Карм, я тебя спрошу, понял? Или ты забыл, кто здесь командир?

Лицо Карма сделалось пунцовым, остальные варвары громко заржали.

Совершенно ясно, что у Штепке были задатки лидера. Хотя ему мешала некоторая неотесанность.

— Ну ладно, канальи, — бросил Штепке пассажирам. — Для начала познакомимся. Меня зовут Стяг Штепке. Для тех, кто ни хрена не понимает, объясню. Мы — Черные Мстители. Четыре вещи обожаем мы: мчаться наперегонки с ветром на наших машинах, ужираться в хлам, трахаться до усрачки, драться друг с другом и убивать мутантов и болтунов. На все остальное нам насрать. Но четырех вещей мы не любим особенно: вранья, мутантов, полиции и доминаторов. Если нам кто не по душе — мы вбиваем его в землю по уши. Как видите, жизнь наша проста и праведна.

Речь Штепке лилась словно бальзам на душу Феррика. Этот варвар походил на бойкого мальчугана, которому необходимо лишь одно — строгий, но справедливый мудрый отец, который направил бы здоровые природные наклонности отрока в правильное русло.

И насколько же выигрышнее смотрелись эти варвары рядом с пассажирами, сбившимися в задней части паробуса.

— Я, канальи, вот что хочу донести до ваших дурацких мозгов, — продолжал тем временем Штепке, — мы тут все тоже идеалисты и патриоты, только по-своему. Когда мы видим в ком-нибудь вонючего мутанта, мы убиваем его на месте. Таким образом мы очищаем здешние леса от генетического говна. И тем самым работаем на общество. А коли так, то справедливо будет, если общество станет платить нам за такую грязную работу. Я вот к чему клоню: гоните сюда ваши сбережения.

Ропот, в котором слышались ужас и гнев, донесся со стороны сгрудившихся пассажиров. Но стоило Штепке и его парням сделать два шага в их сторону, как на пол салона дождем посыпались кошельки и бумажники.

Даже Богель потянулся было за бумажником и, вне всякого сомнения, последовал бы примеру остальных, если бы не встретился с твердым и волевым взглядом Феррика. Рука Богеля замерла на пол-пути.

Феррик со скорбью в душе подумал о пассажирах. И это хелдонцы? Да каждый из них не стоит и волоса любого из этих варваров. Трусливое дерьмо!

В то время как его люди подбирали кошельки и бумажники, Штепке подошел к месту, где сидели в гордом одиночестве Феррик с Богелем. Штепке сверкнул глазами на Богеля и со значением помахал своей страшной булавой.

— А тебе что, особое приглашение требуется, червяк? Э, да ты, кажись, смахиваешь на мутанта, а может, и на доминатора! Знаешь, что мы делаем с доминаторами? Мы отрываем им руки и ноги. Причем заживо. Перед тем, как зажарить и сожрать, гы-гы-гы! — искренне рассмеялся Стяг Штепке.

Богель побелел как снег и замер, не в силах пошевелиться. И тут раздался громкий и твердый голос Феррика:

— Этот человек находится под моим покровительством. Более того, даю тебе мое честное слово, что его родословная безупречна.

— А это еще кто такой выискался?! — взревел Штепке, нависнув над сидящим Ферриком, словно пытаясь пригвоздить его к креслу свирепым взглядом. — Еще раз разинешь пасть — и тут же испробуешь мою булаву на своей башке.

Медленно, не отводя твердого как сталь взора от голубых глаз Штепке, Феррик выпрямился во весь свой рост. Теперь два гиганта сверлили друг друга глазами, над съежившимся в кресле Богелем. Надо отдать варвару должное, Штепке держался довольно долго, хотя Феррик вложил во взгляд всю свою сверхчеловеческую волю до последнего грамма. Наконец Штепке не выдержал и отвел взгляд, сразу как-то обмякнув.

И тут Феррик произнес:

— Я — Феррик Яггер.

Успевший прийти в себя Штепке рявкнул:

— Ну так где же твои сбережения, Истинный Яггер?

Однако в голосе его уже не было первоначальной железной твердости.

— Мои сбережения останутся там, где они были, — при мне, — спокойно отвечал ему Феррик. Голос его был ровен, будто ничего особенного не произошло.

— Я, кажется, говорил тебе, какую пользу мы приносим обществу… — начал Штепке и поднял над головой булаву. — Если ты не хочешь оплатить наш труд, значит — ты мутант или недочеловек, а таких мы уничтожаем. Так что давай гони сюда, что у тебя заныкано, а не то познакомишься с нашими методами борьбы с мутантами.

117