Стальная мечта - Страница 98

— Соискание гражданства, — четко и ясно ответил Феррик. Он недоумевал. Лишь официальный сертификат о генетической чистоте позволял ступить на благословенную землю Хелдона. Либо ты уже имеешь хелдонский сертификат, либо проходишь освидетельствование и получаешь сертификат — в противном случае все дороги для тебя закрыты. Тогда что означают эти загадочные дневные пропуска? Феррик слышал о них впервые.

Пограничник лениво мотнул головой, указывая Феррику место в очереди на комиссию. Беспокойство Феррика росло. Что-то здесь было не так. Где знаменитая хелдонская четкость? Нет ее и в помине. Пограничник едва ли не спит на ходу. В воздухе висит оцепенение. Может быть, на истинных хелдонцев так губительно действуют гнусные миазмы Боргравии?

Погруженный в свои мысли и сомнения, Феррик и не заметил, как миновал заветные двери и очутился в длинном узком помещении, стены которого были обшиты светлыми сосновыми досками, покрытыми искусной резьбой по дереву. На барельефе были искусно запечатлены сцены охоты в Изумрудном лесу. Вдоль помещения тянулся барьер из полированного черного камня, чей благородный цвет подчеркивали накладки из нержавеющей стали. Барьер отделял очередь от четырех таможенных офицеров-хелдонцев. Несмотря на то, что все четверо офицеров являли собой великолепные образчики истинно человеческого генотипа, в их форме Феррик заметил ту же небрежность, что и у пограничника в соседнем помещении. Офицерам определенно не хватало и выправки. Они стояли за барьером сутулясь, выпятив животы, с расстегнутыми воротниками мундиров, со сбившейся портупеей и больше напоминали клерков в монетном депозитарии, нежели облеченных властью охранников цитадели истинно человеческого генофонда — Верховной Республики Хелдон.

Беспокойство Феррика значительно усилилось после того, как давешний смердящий боргравиец после краткого собеседования с первым из таможенников, который снял у него отпечатки пальцев, оттер палец от чернил довольно-таки захватанной тряпицей, небрежно бросил ее таможеннику и проследовал к следующему из офицеров. Двери в дальнем конце комнаты были распахнуты, и за ними виднелся Ульмский мост, уводящий к Хелдону. В крайнем беспокойстве Феррик заметил, как за дверями охранник, вооруженный дубинкой, с кобурой на поясе, явно собирается поднять шлагбаум перед целой толпой боргравийского сброда весьма подозрительного вида.

Первый из таможенных офицеров оказался молодым и светловолосым хелдонцем. Все обличало в нем носителя беспримесного человеческого генотипа. Несмотря на то, что и от него веяло той же странной оцепенелостью, его мундир был, по крайней мере, отутюжен, а пуговицы и пряжка — начищены. Перед офицером лежала стопка бланков, чернильница с воткнутой в нее ручкой, пресс-папье, чернильная подушечка и кучка тряпиц не первой свежести, предназначенных для вытирания пальцев.

Офицер уставился на Феррика.

— У вас есть сертификат, выданный Верховной Республикой Хелдон, подтверждающий чистоту вашего генотипа?

Феррик отметил странный взгляд офицера. Будто таможенник смотрел сквозь него, куда-то вдаль.

— Я ходатайствую о выдаче мне сертификата и о получении хелдонского гражданства, — с достоинством ответил Феррик.

— Хорошо, — протянул офицер неопределенным тоном. Не глядя он взял ручку и пустой бланк и лишь после этого, будто с трудом, отвел взгляд своих голубых глаз от Феррика. — Тогда уладим формальности. Имя?

— Феррик Яггер, — гордо ответствовал Феррик, в глубине, души надеясь, что офицеру фамилия Яггер что-нибудь да скажет. Хотя во времена заключения Кармакского соглашения Хеермарк Яггер был лишь одной из второстепенных фигур при правящем кабинете, в фатерлянде наверняка еще живы те, кто помнит имена кармакских мучеников. Но офицеру это имя, похоже, ничего не говорило — он просто занес его в бланк, к тому же, как показалось Феррику, несколько нетвердой рукой.

— Место рождения? — продолжал офицер.

— Гормонд, Боргравия.

— Кем являетесь в настоящий момент?

Феррик поморщился и через силу выговорил:

— Боргравийцем.

— Однако, — поспешил добавить Феррик, — мои родители — урожденные хелдонцы. Чистота их генотипа подтверждена хелдонскими сертификатами. Моим отцом был Хеермарк Яггер. Во время Великой Войны он служил унтер-секретарем генетической службы.

— Надеюсь, вы понимаете, что даже самая блестящая родословная не может заменить сертификат о чистоте.

Феррик побагровел.

— Я лишь хотел заметить, что мой отец стал изгнанником не вследствие нарушения расовых законов, но вследствие его преданности отечеству — Верховной Республике Хелдон. Подобно многим честным хелдонцам, он стал жертвой предательского Кармакского соглашения.

— Это меня не касается, — отрезал офицер. — Дайте руку. — Он снял у Феррика отпечатки пальцев. — Я не очень-то интересуюсь политикой.

— Вопросы, связанные с сохранением генетической чистоты, прямо касаются выживания человечества! — отчеканил Феррик.

— Наверное, вы правы, — вяло отозвался офицер и подал Феррику грязную тряпицу. Феррик брезгливо взял тряпку, которой до него воспользовалось неведомо сколько мутантов и недочеловеков и, найдя маленький уголок, оставшийся относительно чистым, тщательно вытер пальцы. Офицер тем временем передал бланк второму таможеннику, сидевшему по правую руку от него.

Это был уже немолодой хелдонец с седыми висками и величественными усами; очевидно, в годы своей молодости он числился в списках первых красавцев. На плече офицера виднелась нашивка в виде красного кадуцея, зажатого в черном кулаке, — эмблема генетической службы. Генетик заглянул в переданный ему бланк и неуверенно проговорил, не поднимая глаз: